Генри Каттнер - Сын несущего расходы [= Сын волынщика; Один из несущих расходы]
![Генри Каттнер - Сын несущего расходы [= Сын волынщика; Один из несущих расходы]](/uploads/posts/books/272968/272968.jpg)
Обзор книги Генри Каттнер - Сын несущего расходы [= Сын волынщика; Один из несущих расходы]
Генри Каттнер
Кэтрин Л. Мур
СЫН НЕСУЩЕГО РАСХОДЫ
[= Сын волынщика; Один из несущих расходы]
«…Выглядывающие из трещин волосатые мордочки гномов внимательно следили за Зеленым Человеком, уверенно взбиравшимся на Зеркальную гору. Это был очередной этап волнующей бесконечной эпопеи из жизни Зеленого Человека, разворачивающейся в Огненной стране, среди Измерительных Измерений, в Городе Лохматых Обезьян, жители которого не переставали глумливо ухмыляться, пока их неуклюжие пальцы пытались справиться со смертоносным лучевым оружием… Но здесь жили тролли, и они знали толк в магии. Повинуясь древним заклинаниям, воронки силовых вихрей крутились под ногами Зеленого Человека, высокого, атлетически сложенного, совершенно безволосого и прекрасного, как бог, сверкающего бледно-зеленой кожей.
Если двигаться осторожно и не спеша, тщательно избегая желтых завораживающих смерчей, то дойти до вершины было вполне возможно.
А завистливые гномы сверкали злобными глазками из поросших травой трещин, пушистых, как и их волосатые омерзительные физиономии…»
Эл Букхалтер, недавно достигший солидного и почтенного возраста, исчислявшегося в полных восьми годах, валялся под деревом с травинкой в зубах. Он так далеко ушел в своих мечтаниях, что отцу пришлось слегка подтолкнуть его, прежде чем в полуприкрытых глазах отразилось понимание. День был самый подходящий для расслабленных грез — горячее солнце и восточный ветерок, несущий с белых пиков Сьерры прохладу и запахи травы. Эд Букхалтер-старший всегда радовался тому факту, что его сын принадлежит ко второму поколению со времен Взрыва. Сам-то он родился через десять лет после падения последней бомбы, но воспоминания, пусть даже полученные из вторых рук, тоже могут быть достаточно страшными.
— Привет, Эл, — сказал он.
Мальчик одарил его кротким терпеливым взглядом из-под опущенных век.
— Привет, папа.
— Хочешь поехать со мной в Нижний Город?
— Нет, — мгновенно ответил Эл, сразу выходя из своего ступора.
Эд Букхалтер удивленно поднял красиво очерченные брови и собрался было уйти, но неожиданно позволил себе то, что редко позволял без согласия собеседников — в считанные доли секунды он прощупал сознание сына, и это было детской забавой для его телепатических возможностей.
Там царило определенное колебание, вызванное неуверенностью в правильности последнего поступка. Но оно не имело ничего общего с бесформенной младенческой психикой, чуждость которой не так давно шокировала Букхалтера. Немногие будущие отцы Болди могли устоять перед искушением поэкспериментировать с эмбриональной психикой, но Эду подобные опыты вернули кошмары юности. Огромные пульсирующие массы, взвившаяся бешеная пустота, не говоря уже о жутко-бессмысленных предродовых воспоминаниях…
Но теперь сын повзрослел, и его мечты приобрели конкретную яркую окраску. Воспрянувший духом Букхалтер решил оставить на время утомительные функции наставника. В конце концов, пусть лежит себе под деревом да жует травинку. Пусть.
Шагая по каучуковой дороге к центру города, Букхалтер невесело улыбался, периодически поправляя и без того неплохо сидевший парик. Незнакомые люди обычно удивлялись, когда узнавали, что их новый приятель — лысый, Болди, телепат. Особенно любопытным лишь вежливость мешала откровенно поинтересоваться, как же это он стал уродом. И дипломатичному Букхалтеру приходилось самому вести светскую беседу.
— Мои родные жили после Взрыва под Чикаго.
— О!
Пауза.
— Я слышал, что именно поэтому многие… стали уродами или мутантами.
— О!
Пауза.
— И я до сих пор не знаю, принадлежу я к первым или ко вторым.
— О!.. Вы вовсе не урод!
Пауза. Особых протестов, впрочем, не бывало.
— В зонах падения бомб из-за воздействия радиации со спермоплазмой произошли самые невероятные преобразования. Большая часть мутантов были нежизнеспособны, но некоторых, двухголовых и тому подобное, можно видеть в санаториях до сих пор.
И несмотря на дипломатичность, они всегда были взволнованы до крайности.
— Вы хотите сказать, что способны читать у меня в мозгах?.. Прямо сейчас, да?
— Могу, но никогда не сделаю этого. Такой поступок неэтичен, когда имеешь дело с нетелепатом. Человек с развитой мускулатурой не станет сбивать с ног людей без повода. Он связан определенными социальными обязательствами. Тем более — Болди, перед которыми всегда стоит более чем реальная угроза суда Линча. Самые разумные Болди не позволяют себе даже намека на наличие экстра-способностей. Они просто сообщают, что отличаются от остальных, и этого вполне достаточно.
Его монолог стабильно вызывал следующий вопрос:
— Если бы я был телепатом… Сколько вы зарабатываете в год?
Господи, как их удивлял ответ! Чтобы умеющий читать в умах — и не сумел составить себе кругленькое состояние… Мало ли в мире тщательно скрываемых тайн, способных принести деловому человеку состояние. Особенно, если этот человек — рядовой эксперт по семантике в Модок Паблиш Таун.
Они не понимали. Они никогда не задумывались о самосохранении. Поэтому Букхалтер, как и большинство ему подобных, носил парик. Впрочем, некоторые Болди этого не делали. По разным причинам.
Модок был городом-близнецом с Пуэбло, расположенным за горным барьером к югу от равнины Денвера. Когда в Модоке заканчивалась работа над рукописями, фотолинотипы Пуэбло превращали их в книги.
Управляющий Олфилд вторую неделю требовал гранки монографии «Психоистория». Монографию писал человек, весьма увлекающийся эмоциональной стороной дела, зачастую в ущерб словесной ясности. Кроме того, он не доверял Болди вообще, и эксперту Букхалтеру в частности; в связи с этим Букхалтеру, не бывшему ни священником, ни психологом, приходилось в тайне от сбитого с толку автора выполнять обязанности и того, и другого.
Неуклюжее здание издательства менее всего походило на якорь спасения несчастных авторов. К тому же писателей, при всей специфике их мышления, вынуждали проходить курс гидротерапии, приводящий авторов в надлежащую форму для совместной работы с семантическим экспертом. Пройдя все восемь кругов подготовки, авторы делились на две группы: первая испуганно жалась по углам, шарахаясь от первого встречного, вторая шла на таран, пробивая себе путь в издательских айсбергах.
Но Джим Кейли, автор «Психоистории», не принадлежал к вышеуказанным группам. Просто его ставили в тупик нюансы собственной натуры.
История личной жизни Кейли соответствовала высокому уровню эмоциональной включенности в прошлое, а когда имеешь дело с подобными людьми, волей-неволей приходится быть предельно осторожным.
Доктор Мун, низенький, толстый и бесформенный, сидел у южного входа в правление и ел яблоко, отрезая аккуратные кусочки кинжалом с серебряной рукояткой. Судя по минимальному количеству волос, он мог бы быть телепатом. Хотя у Болди волос не было совсем.
Мун дожевал очередную порцию и махнул рукой Букхалтеру.
— Э-э… я хочу с тобой поговорить.
— Конечно, — ответил Букхалтер.
Он послушно остановился, присел, и глаза их встретились на одном уровне: по понятным причинам Болди никогда не стоят, когда сидят нетелепаты.
— Вчера в магазин завезли новый сорт яблок. «Шаста». Передай жене, чтоб поторопилась, а то все разберут. Вот, попробуй.
Мун внимательно понаблюдал над жевательными процессами Букхалтера и одобрительно кивнул.
— Отличные яблоки. Обязательно передам. Хотя наш ковтер не работает. Этель, как всегда, не на то нажала.
— Вот вам и гарантия, — с горечью констатировал Мун. — Я выписал себе новый, из Мичигана. Кстати, утром мне оборвали телефон из Пуэбло насчет книги Кейли.
— Ну и что?
— Умоляют, чтобы ты прислал хоть несколько глав.
— Вряд ли, — Букхалтер покачал головой. — Там в начале пошла путаница в абстрактных кусках, ну а Кейли…
— Что Кейли?
Эд подумал о скрытом эдиповом комплексе Кейли, обнаруженном совсем недавно, но тайны разума были делом священным. Даже если эти тайны мешали автору интерпретировать Дариуса в рамках холодной логики.
— Я не могу игнорировать процесс мышления писателя. Вчера я пытался почитать книгу трем различным слушателям — и получил три принципиально разные реакции. Критики разорвут нас, если «Психоистория» выйдет в таком виде. Ты не мог бы пока попридержать Олфилда?
— Попытаюсь, — с сомнением в голосе проговорил Мун. — Есть у меня один субъективно-эротический романчик, в полном порядке со стороны семантики. Я думал пустить его в доработку, но теперь отпасую в Пуэбло. Пусть их. Веселенькая у нас жизнь, Эд.
— Чересчур, — согласился Букхалтер, вставая и отправляясь на поиски пропащего Кейли.
